ANCILLA THEOLOGIAE

[лат.- служанка богословия], часто употреблявшееся в ср. века название философии, выражающее ее подчиненное положение по отношению к богословию с т. зр. достижения главной цели христианства - спасения человека. В соответствии с этим представлением истинная философия не противоречит богословию и всегда должна находиться в согласии с ним. Основания для такого понимания имелись уже в античной философии. Так, Аристотель утверждал, что богословие, или первая философия (πρώτη φιλοσοφία), есть высшая наука, к-рой подчиняются все остальные науки как средства своей цели (Met. I 1-2).

Первым из христ. мыслителей Климент Александрийский применил эту схему к отношению между христ. мудростью, основанной на Божественном Откровении, и естественной философией. По его мнению, философия не противоречит вере, но является ее союзницей (Strom. I 2). Для эллинов она была руководителем ко Христу, так же как закон для евреев (Ibid. I 5). Мудрость же, открытая в Свящ. Писании, есть госпожа (κυρία) философии, так же как сама философия - госпожа подготовительных наук (Ibidem). Мудрость Климент сравнивал с Саррой, любимой женой Авраама, занимавшей место госпожи, а философию - с египтянкой Агарью, находившейся в доме Авраама на положении служанки (Ibidem). Сам Климент указывал на источник такого толкования - Филона Александрийского (De cong. erud. quaer. gratia. 139-157).

Святые отцы Церкви (Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский и др.) называли философию «внешней мудростью» (θύραθεν σοφία), к-рую они отличали от Божественной мудрости, содержащейся в Свящ. Писании, и отводили ей пропедевтическую роль для понимания истин христианства. Как Моисей, славившийся своей мудростью, сперва упражнял ум егип. науками и лишь затем приступил к созерцанию Сущего, так и христиане должны сначала подробно изучить произведения «внешних писателей» и лишь после этого слушать священные и таинственные уроки христ. учения (Basil. Magn. Hom. 22). Блж. Августин также придавал философии, в частности логике (диалектике), большое методологическое значение и использовал ее в своих богословских изысканиях. По его мнению, наиболее близкой к христ. богословию философией является платонизм (De civ. Dei VIII 5; X 2). В VIII в. прп. Иоанн Дамаскин счел необходимым предпослать своему «Точному изложению Православной веры» логико-философское введение - «Диалектику, или Философские главы».

Начиная с XI в. данное представление широко распространилось на Западе. В ясной форме его высказал Петр Дамиани. Он считал, что человеческое знание и искусство (artis humanae peritia) при использовании его для понимания смысла Свящ. Писания не может дерзко присваивать себе право учительства (jus magisterii), но должен прислуживать, как служанка своей госпоже (velut ancilla dominae), чтобы не совершить ошибки и не уклониться от внутреннего света Истины, последовав за хитросплетением доказательств (De omnipotentia divina. 6). Это положение было высказано им в полемике с Беренгаром Турским и др. диалектиками, злоупотреблявшими логикой и философией в ущерб вероучению Церкви. Позицию Петра Дамиани разделяло большинство его современников (Фульберт Шартрский, Отлох Санкт-Эммерамский, Ланфранк Кентерберийский и др.).

В системе Фомы Аквинского († 1274), несмотря на то что богословие превосходит все остальные науки, в т. ч. и философию (поскольку оно, во-первых, черпает свои истины непосредственно из Божественного Откровения, в результате чего имеет бо́льшую достоверность; во-вторых, обладает более богатым содержанием, в-третьих, имеет более высокую практическую ценность, ибо направлено на достижение вечной и блаженной жизни), оно может брать что-то и от др. наук, в т. ч. от философии, но не потому, что зависит от них (оно получает свои принципы через Божественное Откровение), а для того, чтобы рационально выразить содержание веры и тем самым сделать его более ясным и доступным для человека. В этом смысле богословие прибегает к др. наукам как к подчиненным ему служанкам (Sum. Th. I 1. 5). Истины, познаваемые в естественном свете разума (lumen naturale rationis),- суть, т. о., как бы «преддверия веры» (praeambulae fidei), или сверхразумных истин.

После Фомы Аквинского это представление встречается у Раймунда Луллия († 1315), к-рый считал, что поскольку предметом познания является истина, а Бог и есть Истина, то философия и богословие не противоречат друг другу и истинная философия есть служанка истинного богословия (ancilla verae theologiae.- Lib. de efficiente et effectu, prol.; Lib. de modo naturali intelligendi, dist. 8).

Начиная с эпохи Возрождения понимание философии как «служанки» богословия утратило свое значение.